17-й крестный ход к Коробейниковской иконе Божией Матери бил рекорды не только по числу паломников, примкнувших по дороге (из Барнаула вышли 700 человек, на воскресной праздничной службе в Коробейниково были 3000 человек), но и по числу жарких, очень жарких дней.

Почти на всем протяжении крестного хода термометр зашкаливал: плюс 37 градусов, а по раскаленной трассе – все 40. Спасала только вода и усердная молитва. Корреспондент «Вечернего Барнаула» присоединилась к шествию на пятый день крестного хода, утром в Усть-Чарышской Пристани. Паломнический лагерь разбили как раз на месте строительства нового Иоанно-Кронштадтского храма, местный батюшка постарался – устроил «крестноходцам» походный душ и даже суп со свежими грибами организовал.

В девятом часу была утренняя служба под открытым небом, после которой двинулись в путь, в семь часов вечера мы должны были прибыть в Елбанку. 27 километров – расстояние не близкое, идти первый день тяжело, но мы с коллегой все же решили взять с собой вместо воды большой походный термос с заранее заготовленным чаем: в пятницу никто жару не отменял, хотя тучки по небу ходили, и все к вечеру ждали дождичка. Идти было трудно с непривычки, но часовые остановки, во время которых часть паломников собирались на молебен, а часть просто отлеживались, давали хорошую возможность восстановиться. Мы с коллегой угощали направо и налево всех настоящим английским чаем и беседовали со случайными спутниками, иногда отыскивались и старые знакомые.

- А мы с вами на «АТР» были, – говорит Татьяна Королькова, хлебнув из большой термосной кружки кипяточка. – Мы из Театра-студии Вахрамеевых. Вы к нам на спектакль приходите, у нас сейчас несколько новых появилось.

- Татьяна, а что вы в крестном ходе делаете?

- Так мы уже не первый раз идем, с епархией давно сотрудничаем, ставим духовные спектакли с семинаристами. Пришлось, конечно, искать ту тонкую грань между светскими и духовными постановками, потому что в обоих случаях материал может быть одним и тем же, а средства изобразительные – очень сильно разниться. Сейчас мы уже нашли золотую середину.

На другом привале нас поразили две девочки в русских сарафанах (теперь почти вся молодежь женского пола и дети в крестном ходе в русских сарафанах) – одной примерно пять лет, другая на год постарше. Они вдруг запели поставленными голосами казачьи песни. Дуняша, младшенькая, все время поправляла старшую, чтобы она не сбивалась. Круг поклонников быстро рос, к девчонкам подходили все новые и новые паломники – сфотографировать их, сказать, что молодцы, остальные просто хлопали артисткам. Девочки приехали к бабушке на каникулы из Санкт-Петербурга, они уже второй год в крестном ходе в Коробейниково.

В Елбанку притопали мы кое- как (ноги гудели, а руки тряслись от тяжелого термоса (он и без чая килограмма полтора весит). Благо палатка легко ставится. Разобрали вещи, отстояли очередь в полевую кухню, супчик после целого дня – лучше всяких ресторанных блюд, как говорит мой папа, ску-у-усный! В одиннадцать вечера, когда мы приготовились отходить ко сну, началась буря, предвестник дождя. И наша палатка, которая была без дна и ничем не укреплена «встала на крыло». Мы втянули внутрь ее юбку, обложили с двух сторон вещами, с двух – сами на нее навалились, но ветер не дремал, и палатка все же время от времени вырывалась на свободу. Через час, когда мы собрались идти ночевать в школу, ветер утих, стал накрапывать дождик. Мы уснули – и нам было как-то все равно, улетит наша палатка или нет.

Все, к счастью, обошлось, утро выдалось холодное. Но потом выглянуло солнышко, все потянулись к полевой кухне. После сытного завтрака состоялся молебен за упокой души раба божьего Андрея – любимого повара, который каждый крестный ход потчевал всех своими удивительными супчиками. В прошлом году он умер, его многодетную семью позвал жить при Свято-Николаевском монастыре в Томскую область иеромонах Иреней. Кстати, старший сын Андрея был в крестном ходе вместе с нами.

На одной из стоянок по пути из Елбанки в Коробейниково мы разговорились с отцом Иренеем. Он был когда-то священником в Горном Алтае, потом стал иеромонахом – и теперь живет в монастыре в Томской области, но крестный ход в Коробейниково ни разу не пропустил. Рассказывал, что в 2008 году принимал роды прямо в полевых условиях в крестном ходе, в этом году встретил здесь ту женщину уже с ребенком.

- Так я же медик по образованию, много раз первую помощь за годы, что бываю в крестном ходе, приходилось оказывать, всякое было…

Узнав, что мы журналисты, он отказался от дальнейших комментариев и отправился по своим делам. Потом я вспомнила, где видела его прежде: он кашеварил на «крестноходовской» кухне, работа для иеромонаха не зазорная.

Когда начали строиться, я оказалась рядом с дояркой из Елбанки, сестрой Анной, которая шла вместе со своим младшим 15-летним сыном Максимом. Он немедленно забрал у меня термос, сказал, что тяжести носить – дело мужское, а мы с Анной стали беседовать. Накануне крестного хода она подвернула ногу.

- Сын из Москвы босоножки на платформе прислал, вот я с них и слетела, а босоножки красивые такие – свояченице подарю, совсем от каблуков отвыкла. Да и некогда на них ходить-то – то коровы, то покос, то хозяйство домашнее. Решила: хоть ползком, но в крестный ход пойду.

Постепенно мы оказались в отстающих, идти Анне с каждым километром становилось все тяжелее. Максим уже и посох для нее смастерил, ничего не помогало. Наконец на подступах к деревне нас подобрал паломнический автобус, Анна согласилась доехать на нем только до основного костяка крестного хода. Нас высадили, как раз все расположились на последний привал, чтобы после идти стройными рядами к Коробейниковской иконе Божией Матери.

Все семь дней дождичек только чуть-чуть в дороге накрапывал, зато в воскресенье в девять утра, когда началась основная праздничная служба, на которой был сам митрополит Сергий, начался ливень. Мы в это время палатку сложили и стояли у ворот храма, внутрь пробраться не было никакой возможности, 3000 паломников пытались попасть туда вместе с нами. Вымочил нас дождь до нитки, но мы радовались, что спали на сухом и не заболели.

Дома ждали вкусный ужин и теплая постель, больше паломнику после трудного пути ничего и не нужно.

Татьяна Кочетыгова.

Фото автора.