Кто смотрит глаголем, почему сохой орющие фертом не ходят, как выглядят губки жемочком и почему ижица к розге ближится? Как признаться в любви на латыни и чем эсперанто лучше английского? Об этом рассказывают барнаульцы, которым родного языка мало.

Тамара Ивановна Злобина,
доцент кафедры общего и исторического языкознания филологического факультета АлтГУ:

1150 лет назад греки Кирилл и Мефодий создали первую славянскую азбуку – глаголицу, происхождение которой до сих пор неизвестно, и перевели с греческого языка Евангелие – Апракос (краткое). Позднее их ученик Константин Преславский на основе торжественного уставного греческого письма создал вторую азбуку – кириллицу, ставшую основой многих славянских алфавитов, в том числе – русского. К сожалению, в современном преподавании связь русской азбуки со славянской кириллицей, а через нее с образом греческих уставных букв теряется. Возьмем маленькое слово "ευ" – "благо". – мягко, словно журчание ручья, струятся из уст, заполняя собой небольшое пространство приходской библиотеки, древнегреческие фразы.– Многие имена собственные имеют в основе этот древнегреческий корень: Евграф – "благое письмо", Евстафий – "благосостояние", Евдокия – "благоразумная", Евгений – "благородно рожденный".

Надежда Бугорская,
декан филологического факультета АлтГУ:

Любой язык содержит до 40% собственных корней, все остальное – заимствованная лексика. Греко-латынь-славянское триязычие – фундамент нашей культуры. Вы даже не представляете, насколько часто используете в речи слова латинского происхождения: акция, актер, министр, магистр. Знание древних языков помогает понять строение современного русского языка, выработать профес­сиональное мышление филологам, историкам, юристам, искусствоведам, биологам. Латынь, например, изучить несложно, поскольку язык мертвый, в нем ничего не меняется. А знание латинского языка всегда считалось признаком хорошего образования.

В мае ко Дню славянской письменности и 1150-летию славянской азбуки в университете планируют провести конкурс древнерусской каллиграфии.

– Умение повторить древний почерк – уникальная способность,– уверена Тамара Ивановна. – А занятия искусством каллиграфии не только способствуют эстетическому развитию, но и могут помочь при лечении нарушений речи, заикания – такие примеры описывает Петр Чобитько, основатель школы каллиграфии в Санкт-Петербурге. Кроме того, это прекрасная возможность приобщиться к своей культуре.

Наследие йогов

– Хаааари Рама, хааааари Кришна, – доносится из-за закрытой двери комнаты.

– Удобно ли вам будет сидеть на полу или принести стул?—спрашивает окутанная в красное сари женщина, провожая меня по узкому коридору переоборудованной под ведический центр квартиры. Перед тем как зайти в комнату, провожающая просит снять обувь.

Нанда гопал дас, в миру Вадим Владимирович Останин, кандидат философских наук, доцент, вот уже семь лет изучает санскрит – литературный язык древней и средневековой Индии. По словам Останина, он практикует традиции бхакти-йоги и занятия санскритом помогают ему глубже понять суть учения.

Вадим Владимирович Останин,
кандидат философских наук, доцент:

Это сложный язык. Если на грамматическую систему взглянуть, то падежей восемь, а не шесть, как в русском языке. Есть двойственное число – как в церковнославянском, другая система огласовок: не так важно ударение, как долгота и краткость звука.

Древнеиндийскую науку председатель совета общины вайшнавов Барнаула осваивает самостоятельно по учебникам, иногда обращаясь за консультациями по переводу текстов к коллегам из других городов.

– Иногда ко мне обращаются с просьбой преподавать люди, которые тоже хотели бы изучать санскрит. Здесь важна решимость. Нужно вызубрить алфавит, а в санскрите букв намного больше, чем в русском, – около пятидесяти, я точно не помню, не задавался целью посчитать. Сам я занимаюсь практически каждый день, но минут по десять. Мой уровень – это перевод со словарем, работа с текстом, я не нео­фит, конечно, но еще в начале пути. Говорить на санскрите я, к сожалению, не могу: для этого необходим собеседник, а в Барнауле, насколько я знаю, больше нет людей, которые бы системно изучали этот язык.

Крокодильская полиция

Барнаулец Геннадий Ясков уже почти полвека изучает искусственный язык эсперанто, созданный в 1887 году Людвиком Заменгофом.

Геннадий Ясков:

Все началось с моего увлечения радио. Общаться в эфире можно с кем угодно, главное, найти общий язык. Английский я не люблю до глубины души. Не потому, что он тяжелый, а потому, что распространяли его насильно, взять хотя бы Индию. Эсперанто – совсем другое дело, это язык мира.

До 30-х годов прошлого века эсперанто в СССР был популярен, однако во время сталинских репрессий эсперантистов подвергли преследованию. "Реабилитировали" язык в 1957-м.

– А в 1964 году в Барнауле появился первый эсперанто-клуб, занятия вел приехавший из Одессы Анатолий Гончаров. В то время по телевизору я увидел передачу: Степан Павлович Титов вместе с Гончаровым рассказывали о международном конгрессе в Гааге, где более двух тысяч участников из разных стран общались друг с другом на эсперанто. Титов, оказывается, эсперантист еще дореволюционный был, – рассказывает Геннадий Ясков.

Занятия в барнаульском эсперанто-клубе проходили два раза в неделю. Учебников не было, теорию конспектировали за Гончаровым.

– Тогда организовывали эсперанто-лагеря, и в 1967 году мы поехали в Вильнюс. Лагерь был в лесу, на берегу озера – красота! Все общались на эсперанто, а "полиция" следила, чтобы этот закон не нарушали: заговоришь по-русски (или по-украински, латышски) – ты крокодил. Потому что флаг эсперантистов зеленого цвета, – улыбается Ясков. – Хочешь выучить язык, не обязательно эсперанто – английский, французский, тарабарский, нужно разговаривать, переписываться. У меня тогда в переписке 17 стран было...

Несмотря на то что в международном общении эсперанто по популярности заметно уступает английскому, эксперимент с созданием единого мирового языка, по мнению Геннадия Яскова, удался.

– Цель-то благородная, хорошая. На эсперанто сегодня переведены многие мировые классики: Лев Толстой, Лермонтов, басни Крылова в переводе одно удовольствие читать. Так что, я думаю, язык этот еще долго будет жить.

Алена Денисова