Сайты митрополий, епархий, монастырей и храмов

Сегодня, 21:12

Александр Ильич Суслик бессменно трудился в Екатеринодарской епархии 56 лет, и более 65 лет служил пономарем, а затем иподиаконом в Церкви Божией.

Жизнь Александра Ильича проходила в Церкви. Вся без остатка. Родился он в 1932 году на Кубани в верующей семье. Жил всеё время в Краснодаре недалеко от Георгиевского храма. Храм начал посещать младенцем у бабушки на руках. Время было трудное, родители работали, не имели возможности бывать в церкви так часто, как бабушка – и папина мама. Вообще, бабушка была человеком необыкновенным. Александр Ильич вспоминает о ней: «Нищих принимать любила. Из храма всех созовет, наготовит горячей пищи. Принимала всех: устраивала на ночлег, кормила, мыла, одевала. Где ни будет, увидит нищих – приглашает обязательно».

А когда Шурик (так его звали в детстве) подрос, сам пошёл в храм, своими ногами. И как ему там нравилось! Не уходил бы. В храме всё особое. Кажется, иконы поют, как на Небе. Родители не пускали: «Еще маленький, а вдруг что случится? С бабушкой пойдешь». «А когда бабушка сможет? Когда всё сделает? Так и служба кончится», - думал Шурик и все равно шёл, ослушивался. Так каждый день. Много лет подряд – все детство и всю юность Александр Ильич каждый день ходил в храм. Утром и вечером. Он не пропускал ни одной службы.

В пять лет он очень сильно болел скарлатиной. Болезнь дала осложнение на сердце. В больнице положили в особую палату с цементным полом – умирать. Но Господь умудрил младенца и устроил все иначе. Когда родители пришли его проведать, он им сказал: «Возьмите меня домой, здесь мне уже делать нечего». И отец его унес на руках домой. Врачи отдали под расписку, скачали: «Безнадежен». Дома бабушка плачет, все плачут, обнимают, слёзы капают на Шурика. Соседи приходят, кто с чем – прощаются. А он уже всё понимает, думает: «Как Господь даст». В течение дня родители привели мальчика в порядок, и он сразу пошел в храм. «И в храм, и в храм, и в храм». С тех пор – каждый день. Тогда, после скарлатины, очень помогло Святое Причастие. Шурик причащался каждую неделю.

С восьми лет уже помогал в алтаре. В десять лет стал штатным пономарем Георгиевского храма. Единственным на весь город. Храм был один, и пономарь один. Вставал рано-рано, часов в пять, и бежал в храм к службе готовиться. В алтаре любил идеальный порядок поддерживать, мыл, чистил, драил. Понимал, что это – Святая Святых, и трудился. Вечером убирал, утром угольки для кадила готовил, лампадки зажигал. Батюшки менялись, а Шурик оставался. Время было трудное. Аресты. Один раз пришел в храм, кадило подавать, а подавать некому: всех священников арестовали, и диаконов. Остались старый да малый: уборщица 80-ти лет и десятилетний Шурик. А сколько пришлось от дальних родственников и соседей наслушаться! «Ты смотри, в храм пошел, интересно, куда родители смотрят?» «Он же позорит наш квартал!» Но Шурик не обращал на такие разговоры внимания. Только молился: «Господи, прости им грехи».

В 1942 году кроме действующего Георгиевского храма открыли еще три: Екатерининский собор, Троицкий собор и Ильинский храм. Почти сразу Троицкий и Ильинский храмы обновленцы захватили, (их потом в 60-е, снова закрыли). А Георгиевский храм пополам был поделен. Маленький Маркеловский придел был у обновленцев. Стены саманом заложили, но слышно было, как они громко служат. Шурик всегда ходил только в Тихоновскую часть храма. И вот подходит к нему однажды сын настоятеля обновленческого (у них и владыка свой был) и говорит: «Ты знаешь кто ты такой? Контрреволюционер ты!» «Как? Почему?» - удивился Шурик. «Владыка сказал, чтоб ты к нам переходил». «Нет, не перейду! Здесь и бабушка, и дедушка, и папа, и мама. Что ж я пойду?» «Ну, смотри, владыка строго сказал!» Через некоторое время встретился Шурик и с самим обновленческим владыкой. Остановил его владыка и спрашивает: «Ну что, ты не хочешь переходить к нам?» «Нет, - не растерялся мальчик, - что ж я буду переходить: здесь и бабушка у меня, и дедушка, и папа, и мама». Владыка строго посмотрел на него и говорит: «Ну, смотри». Долго потом Шурик ждал неприятностей. А когда этот обновленческий владыка Владимир покаялся, принял постриг с именем Флавиан и стал православным епископом, вызвал он Шурика к себе. Мальчик идти боялся, все еще помнил строгое: «Ну, смотри». Но все обошлось. Даже наоборот, владыка принял его ласково, домой приглашал...

Во время войны много трудностей было. Службы рано служились, тихо, все окна закрывались из-за постоянных бомбежек. Но Шурик продолжал ходить в церковь каждый день! Не представлял себя без нее. В ней было все: было здоровье, была жизнь. Но и школу не пропускал. Учился все время во вторую смену. И вот, бывало, объявят, что завтра первая смена, у мальчика в душе тревога: «Как же я без храма буду?» «Матерь Божия, Царица Небесная, помоги!» - молится Шурик. В конце дня объявляют: «Все по-старому остается». И сколько раз так было. Господь все управлял. «У меня везде чудеса, - говорит Александр Ильич. - Вот и со сменами. А один раз стригли всех в школе под машинку. Вшивость была страшная. Подходит моя очередь. Жалко чубчик, как буду в стихарике бритый? Ну, думаю, воля Божия». А тут директор подошел: «Этого стричь не надо». «Почему?» «Он в церковь ходит, там холодно, у него голова замерзнет». И остался я с чубчиком. Ну, разве не чудо?» Чудом было и то, что и в пионеры, и в комсомол его вступить не заставили. Учился он отлично, поведения примерного, всем помогал. Родителей, правда, вызывали, чтобы уговорить его. «Что мы директору скажем?» - советуются они с Шуриком. «А вы скажите, что он вас не слушается». Так и сказали. И добавили: «Что, бить его, что ли?» Директор испугался: «Нет, что вы, бить не надо».

Ходили из школы в храм смотреть на него. И дети, и учителя. Однажды пришли всем классом. Потом рассказывали другим детям: «Он ходит в платье. Платье с лентами...» А один раз Шурик нес подсвечник с диаконской свечой в мастерскую к лудильщику, а навстречу директор школы. «Ну вот, - думает мальчик, - директор скажет: Уже и по городу так ходит...» Но директор на удивление ничего не сказал. Уроки Шурик делал между службами. Главное, внимательно все в школе слушал.

Был он маленький, щупленький, на физкультуре всегда последним стоял. Спал в сутки 3-5 часов. Одевался, обувался, во что придется. Обувь дырявая, промокала, бывало, носок к подошве примерзал. Но не болел.

Во время войны Господь хранил мальчика явно. Родители боялись за сына. Ведь бывало: идет мальчик в храм, а вокруг снаряды, осколки летят, то здесь, то там, совсем близко пролетали и в землю втыкались. Один раз пуля мимо уха пролетела со свистом. Понятно, что родители волновались. И Шурик стремился уйти из дома пораньше. Без храма он не мог. И вот однажды проснулся ночью: светло, словно днем – луна светит, а ходики два часа показывают. Думает, остановились. «На службу опаздываю!» И побежал. А на улице – немецкий патруль – комендантский час. И остановили его немцы. «Партизан», - говорят. Фонарями светят, обыскивают. Штыками вооружены. А сапоги – тяжеленные, кованые, ударят, мало не будет. Догадался, что «куда идешь?» спрашивают. Шурик говорит: «Иду в церковь». А они не понимают по-русски. Тогда он перекрестился и показал на храм. Они начали между собой говорить и отпустили, отошли чуть-чуть. Постоял – постоял Шурик и думает: «Что это я стою? Пойду». Перекрестился и пошел. Идет, а они сзади, за ним, молча. Только кованые сапоги стучат, грозно так. Страшно. И снова мысли: «Дойду я до храма, а калитка на засове, как всегда. Через забор лезть? Тогда точно схватят, скажут, от нас убегает. Что же делать? Ну, что Бог даст». Идет Шурик под железный стук сапог позади, молится: «Господи! Помоги!» Доходит до калитки. Калитка открыта! Ну, разве не чудо?! Вбежал Шурик по ступенькам и стучит в окошко. Сторож открывает: «Что ты так рано? Что-то случилось? Двадцать минут третьего только». А немцы постояли минут пять, и ушли. Даже во двор церковный не вошли, не то, что в храм. Господь сохранил своего маленького служителя. Дома родителям рассказал Шурик, как его немцы задержали. Что было! «Хорошо, что живой остался, а могли бы и убить!» Ругали, ругали, и пошли к батюшке в храм, просить, чтобы он на Шурика подействовал, не разрешал ему каждый день в церковь ходить. А батюшка им говорит: «Это Богу так угодно, пусть поступает, как сердце подсказывает. Господь сохранит его».

Во время войны долго не было вестей с фронта, от отца. Переживали все. «Может, убили?» А тогда в храм ходил один удивительный человек. Звали его Митрофан. Словно юродивый. Стоял всегда на одном и том же месте. Главное, он прозорливым был, предсказывал всё. Предсказал, когда война начнется, когда немцы в Краснодар придут, когда уйдут. Это властям не нравилось. Доносили на него, и он сидел. Потом выходил. Постриг принял с именем Мисаил. В каждом храме в алтаре у Мисаила было специальное место. Но больше всего он любил бывать в Троицком соборе. Когда Троицкий храм в 1962 году закрыли, его духовные чада волновались: «Батюшка, что же делать, церковь закрыли?» А он говорит: «Как закрыли, так и откроют».

И вот решил Шурик подойти к этому Митрофану прозорливому, спросить об отце. Боязно было. Он кому ответит, а кому – и нет, строгий был. Наконец решился. Приходит в храм, а старец стоит в уголке. Шага два мальчик не дошел до него, а он уже крестится, будто знает, что у него хотят спросить. И говорит: «Жив Илья. Жив Илья. Скоро придет». Как Шурик обрадовался! Как на крыльях домой полетел. И рассказал дома, как ему Митрофан прозорливый сказал: «Жив Илья, скоро придёт». Да еще два раза повторил. И правда, через неделю отец вернулся с войны. Контуженный, раненый, но живой.

И еще один удивительный случай был. Нашел, наконец, Шурик мальчика, который согласился помогать вместе с ним в алтаре. Жил он по соседству, в доме напротив. Володя Пушкин. Дедушка у него раньше церковным старостой был. И вот с согласия дедушки пошли они в храм. Шурик всё Володе показывает, объясняет, как вести себя в храме. Подвёл его к храмовой иконе Святого Георгия Победоносца: «А это Святой Георгий, в честь которого храм освящен». И вдруг неожиданно подходит Митрофан и – трах! Ударил Володю ладонью по голове. Мальчик покраснел. Шурику неловко стало. …А через неделю во время бомбежки прямым попаданием в голову Володю убило. В черепе была дыра как раз величиной с ладонь. Не суждено, видно, было Шурику иметь в алтаре помощника.

Годы шли, окончилась война. Менялись священники, архиереи. Многие из них сподоблялись венца мученического. А Шурик по-прежнему каждый день ходил в свою любимую Георгиевскую церковь. Даже в армию в 1951 году его взяли прямо из церкви! И здесь снова было чудо Божие. Оставили его в своём городе на своей улице. Служил он в секретной части полковой школы связи. Даже домой отпускали! В армии побыл он мало. Комиссовали по болезни сердца и положили в военный госпиталь. Здесь Александр лечился два месяца. Выписался – и сразу в храм, не заходя домой. Настоятель увидел, позвонил Владыке. Владыка его немедленно вызвал в собор.

А надо сказать, что с владыками у Шурика были особые отношения – он был им нужен. Каждый владыка хотел иметь опытного иподиакона. Иподиаконов в то время очень мало было. Вот и приглашали они Шурика к себе, в собор, несмотря на то, что штатным он был пономарем Георгиевского храма, без которого он жить не мог, для него был он вторым домом, даже первым. (И 50 лет спустя, Александр Ильич проходя с работы мимо храма, дотрагивался до его стен и чувствовал, как легко ему становится). Владыка появится новый, Шурик бежит обратно – в Георгиевский. Но не тут-то было. Старшие иподиаконы приходили к Шурику домой: «Владыка послал – ведите его в собор». И так было с 43-го по 51-й. В этот раз, после госпиталя, владыка Гермоген не просто его перевел в собор, а еще и назначил на ответственную должность в епархии. Владыка строгий был. Раз сказал – уже всё. Закон. Издал указ.

И с тех пор Александр Ильич – иподиакон и незаменимый труженик нашей епархии. Всю жизнь. Вся жизнь – в Церкви. И всё в жизни – по вере. По воле Божией прошла вся жизнь Александра Ильича: «Если Господь дал, допустил, значит, будет это, а если нет – значит, не допустил». Три последних года жизни Александр Ильич провел на одре болезни в тяжких страданиях.

11 октября 2011 года исполнилось 45 лет со дня кончины старца Мисаила, так почитаемого Александром Ильичом. В этот день, в 6 утра, отошла ко Господу праведная душа Александра Ильича.

Анна Титова


Пресс-служба Екатеринодарской и Кубанской епархии