Жили мы в небольшой деревне, дворов двадцать-тридцать. Была школа, но классы только начальные, поэтому моим повзрослевшим братьям и сестрам приходилось на речном трамвайчике через Каму добираться до школы в ближайший от нас город. Нас у мамы много – одиннадцать, пять сестер и шесть братьев. Я по счету девятая, Римма – десятая, а Герунька, младший, – одиннадцатый. Одна из моих сестер – Надя – инвалид с детства. И вот почему. Мама как ее родила, сразу вышла на работу, в те времена декретный отпуск был только один месяц, а она была учителем тех самых начальных классов в нашей деревенской школе. И смотреть за детьми приходила молоденькая Нинка. Как и положено молодым – ночью она нагуляется с друзьями-подругами, а утром приходит к нам. И вот после очередных таких ночных гуляний качала эта Нинка нашу Надюшу десятимесячную в люльке. Люлька привязана была за шнур к потолку. И уснула Нинка, телом повиснув на этой зыбке. Шнур, не выдержав, лопнул. Люлька вместе с ребенком упала на пол. Вот с тех пор наша Надя и не ходит.

В тот день солнышко пекло очень жарко, на небе ни тучки. Взрослому человеку в такой день лучше и на улице не показываться, а нам, мне (пять лет), Римме (три) и Гере (полтора), в самый раз время порезвиться на полянке, погоняться за стрекозами или выдумать какую-нибудь новую игру или забаву. В этот раз мы решили далеко от дома не убегать, а поиграть в песочек. Дом наш стоит на самом краю деревни, почти у реки. Около дома овраг. Там росли дубы, и возле этих дубов был небольшой пятачок речного песка, желтый-прежелтый. Видимо его намывало родниками. Мы насыпали огромную кучу песка, а потом прыгали через нее с разбега. И вот откуда-то подходит к нам нищенка, вся в лохмотьях, на ней одето что-то вроде майки, из-под которой виднеются сухие сожженные солнцем плечи. Волосы седые-седые, даже скорее белые, длинные, распущенные по грудь. Ее старческая высохшая и морщинистая кожа выжжена солнцем так, будто и не наше русское солнышко ее опалило, а знойное пустынное. Она была босая. Присела эта женщина рядом с нами и попросила ей на ноги песок посыпать, чтобы ей уставшей отдохнуть с дороги. Мы, нисколько не испугавшись ее странного вида, стали старательно подгребать к ее худым стопам прогретый речной песок. Она стала что-то спрашивать про семью, про маму. А потом и сама стала нам рассказывать: «У вас, – говорит, – семья большая. Трудно вашей маме. Сестра у вас есть, Надя, больная. Вы ее не обижайте. Она страдает за вас всех, чтобы вы были счастливы». Потом она еще что-то нам говорила. Помню только что рассказывала так, будто знает про нас даже больше, чем мы сами. Позже она просила позвать нашу маму. Мы побежали за ней. Мама доила корову и не пошла. Тогда мы вернулись без нее. Но на полянке нашей нищей не оказалось, только кучки песка, так старательно посыпанные нами, были молчаливыми свидетелями ее недавнего присутствия.

Прошло с тех пор много лет. Детские воспоминания стерлись. Но этот случай почему-то не выходил у меня из головы. Кто была эта старушка, откуда она взялась, куда ушла. А может мне все приснилось, или это плод бурной детской фантазии. Деревня-то маленькая, там никогда нищих не было, все друг друга знали, как там мог появиться такой необычный человек? Чтобы не сомневаться решила спросить у Риммы и Геры, не помнят ли они. Оказалось, помнят эту странную женщину, и что говорила нам про Надю и нашу семью. Даже Гера подробно рассказывал, как все происходило. А было ведь ему тогда всего полтора года!

Вот я стала мало-помалу ходить в храм, причащаться. За мной потянулись и две мои дочери. И вот как-то моя младшая дочь привозит мне из одной паломнической поездки икону. «Мам, смотри, я привезла икону. Это преподобная Мария Египетская!» Я взглянула и… ахнула! На этой иконе была та самая нищенка! Так вот кто к нам приходил тогда. Время было безбожное. Такой большой семье приходилось трудно. Но Господь не оставлял нас, и наверное, хотел укрепить в тяжелый период через Свою святую угодницу. Хотя я могу лишь только догадываться, почему именно и для чего дано было это нам. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познáю, подобно как я познан» (1 Кор. 13, 11; 14, 5). Хочу лишь добавить: «Велий еси, Господи, и чудна дела Твоя и ни едино убо слово достойно есть к пению чудес Твоих». Святая преподобная мати Марие, моли Бога о нас!

История подлинная. Записана со слов моей матери