21 декабря исполняется 75 лет со дня мученической кончины священника Павла Флоренского, масштабной личности Русской Православной Церкви XX века.

«Ясно, свет устроен так, что давать миру можно не иначе, как расплачиваясь за это страданиями и гонением. Чем бескорыстнее дар, тем жестче гонения и тем суровее страдания. Таков закон жизни, основная аксиома ее».

Священник Павел Флоренский – математик и богослов, физик и филолог, философ, историк религий, поэт, знаток и ценитель искусств. Слушатели его лекций вспоминали: «Флоренский, несмотря на глуховатый тон голоса, создавал некое музыкальное звучание в душе. Хотелось жить, созерцать, мыслить, творить. Раскрывались глаза на мельчайшие детали мира. Прекрасное начинало сиять с просветленной ясностью, зло постигалось как тень, как отсутствие прекрасного. Зло переставало угрожать».

Родился Флоренский под вечер 9 января 1882 года.

«Этот вечереющий час, – вспоминал отец Павел, – всегда был моим часом. И по сей день нет для меня ничего сладостнее, милее и мистичнее, чем этот час прозрачности мира и наступающей прохлады».

Отец – русский, костромич, заместитель начальника департамента путей сообщения Закавказья. Мать, урожденная Сапарова, – из древнего армянского рода, поселившегося в Грузии. Детство прошло в замкнутом мире семьи. Отец сознательно ограждал семью от всего того, что могло нарушить ее безоблачное существование. «Религия и история рода были запретные темы. Я рос без прошлого», – писал позже Флоренский. Но Бог дал ему свой взгляд на все происходящее в жизни. Как и Пушкин, Флоренский считал, что неуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности, и каждый должен дать миру лучшее из того, что вложил в него весь его род.

Пройдя через душевный кризис, через отрицание всего накопленного опыта через знания, он пришел к Богу. В момент безысходного отчаяния, тончайший луч, который был не то незримым светом, не то неслышимым звуком, произнес Имя «Бог».

«Это было не возрождение, – замечал Флоренский, – а только весть о возможности света».

В 1904 году Флоренский оканчивает физико-математический факультет Московского университета, в 1908 – Московскую духовную академию и поселяется в Сергиевом Посаде. За годы обучения в духовной академии пишет книгу «Столп и утверждение истины», и после издания ее в 1914 году становится российской знаменитостью. Он преподает в Московской духовной академии, пишет ряд книг по философии культа и культуры. Самым любимым его композитором был Моцарт. «Бах величаво, как праведник поднимается к вершинам, – писал отец Павел, – меж тем Моцарт на них постоянно пребывает». Вообще вся жизнь Флоренского была пронизана музыкой.

В 1910 году он вступает в брак с Анной Михайловной Гиацинтовой, у них родилось пятеро детей: три сына и две дочери. В 1911 году рукоположен в сан священника и служил в Сергиевом Посаде в храме Марии Магдалины приюта сестер Красного креста.

Октябрьский переворот отец Павел принял спокойно, революция не явилась для него неожиданностью, ее истоки он видел во всем ходе человеческой истории. «Все, что я делал всю жизнь, – писал Флоренский, – это рассматривал мир как целое, как единую картину и реальность». Эта целостность мира, по мнению отца Павла, была нарушена в Европе с начала Возрождения, с того момента, когда человек посчитал себя центром мироздания. Культ человека, неограниченного в своих делах и правах, высшими духовными ценностями, приводят в искусстве к крайнему индивидуализму, в науке – к культу оторванных от жизни знаний, в хозяйстве – культу хищничества, в политике – культу личности. Русская революция предчувствовалась им как неизбежная библейская кара за выбранный ложный путь жизни, по которому пошла вслед за Европой Россия. В своих работах он предвидел крушение России из-за потери духовных и национальных устоев.

«Все, что происходит кругом, для нас, разумеется, мучительно. Однако, я верю и надеюсь, что исчерпав себя, нигилизм докажет свое ничтожество и тогда после краха всей этой мерзости, сердца и умы, уже не по-прежнему вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, идее России. Я уверен, что худшее еще впереди, а не позади, что кризис еще не миновал, но я веру, что кризис очистит русскую атмосферу, даже всемирную», – писал еще до октябрьского переворота Павел Флоренский.

Парадоксально, что рассвет научной деятельности Павла Флоренского пришелся на годы русской смуты 20-ых годов и годы, проведенные им в лагерях. Жил он с убеждением, что все накопленные человечеством научные знания далеки от истины. Все казалось ему вздором и трухой.

«Я был опустошен, – вспоминал в конце жизни Флоренский, – и с полным отвращением убежал от этого мусора. Истинная картина лежала где-то в другой плоскости».

Первые годы после революции он работал в комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, но скоро вся деятельность, связанная с Лаврой, была свернута. Флоренский вспомнил, что он владеет физико-математическими знаниями. Он не изменил своим убеждениям, не снял с себя сан, но ничто из этого не помешало пригласить Флоренского на один из ответственных постов в Высший Совет народного хозяйства и в «ГлавЭлектро». Он в рясе ходил на работу и на заседания ВСНХ.

Он любил Россию, никогда не думал об эмиграции, и понимал, что обладая знаниями математика и инженера, он может помочь разрушенной стране конкретным делом. Он работал над планом электрификации, на его счету ряд крупнейших изобретений. Он один из первых разработал теорию и практику применения полупроводников. Тяжелую пластмассу, карболит, из которых делали телефоны и светильники вплоть до 60-х годов, многие называли пластмассой Флоренского.

Флоренский был ученый провидец. Но кроваво-грязная река, захлестнувшая Россию, смела в конце концов и этого попа-профессора. Проживая каждый день как последний, живут неуехавшие из страны бывшей. Прозвище «бывший» достаточный повод для ареста и ссылки. Еще одно прозвище, звучащее как приговор – «церковник». Их новая власть преследует особенно жестоко. Чуть позже, как имя потенциального преступника, появилось слово «спец» – техническая и научная интеллигенция, в которой революционное чутье всегда ощущало угрозу. Для ареста было достаточно одного признака, а Флоренский нес на себе все три: «церковник», «бывший» и «спец».

В 1928 году он был арестован по обвинению в пропаганде и агитации, содержащей призыв к ослаблению советской власти с использованием национальных и религиозных предрассудков масс. Времена еще были не самые кровавые, и в том же году он был освобожден. Но в 1933 году Флоренский снова арестован и особой тройкой ОГПУ осужден на 10 лет лагерей. По прибытию в Восточно-сибирский лагерь, названный его организаторами «Свободный», он определен на работу в научно-исследовательский отдел БАМЛАГа. Это был лагерь, где трудами зеков строили Байкало-Амурскую магистраль. Павлу Флоренскому было поручено решение проблемы строительства в условиях вечной мерзлоты. Значительно позже по методу, разработанному Флоренским, строили Норильск, Сургут, Салехард.

В сентябре 1934 года Флоренский со спецконвоем направлен в Соловецкий лагерь.

«Жизнь ему предложила выбор между Соловками и Парижем, – писал философ и друг отца Павла Сергий Булгаков, – но он избрал Родину, хотя то было и Соловки».

«Надо уметь жить и пользоваться жизнью, опираясь на то, что есть в данный момент, а не обижаясь на то, чего нет. Ведь времени, потерянного на недовольство никто и никогда не вернет. Не позволяйте себе мыслить небрежно. Мысль – Божий дар и требует ухода за собой».

За годы, проведенные в Соловецком лагере, Флоренский сделал более десяти запатентованных научных открытий и изобретений.

В 1937 году Соловецкий лагерь был реорганизован в тюрьму. Чтобы сократить число заключенных, 8 декабря провели массовые расстрелы. Списки, более тысячи человек, были отосланы в Ленинград и там заочно все приговорены к расстрелу. В списках был и Павел Флоренский.

«Самое главное, о чем я прошу вас, это чтобы вы помнили Господа и ходили перед Ним. Это я говорю всё, что имею сказать. Остальное – либо подробности, либо второстепенное».

Расшифровка Pravchelny.ru

Теги: Павел Флоренский, Соловки, Соловецкий монастырь, советская власть